– Я помню, мы с ребятами играли на улице, когда услышали, как мужики, разговаривая между собой, с тревогой сообщали, что началась война, – рассказывает Александр Павлович и добавляет с грустью: – Тогда мы еще не понимали, что это значит…    

– Наша деревня на то время была большая – в ней проживало около пятисот человек, продолжает он. Мужчины до сорока лет сразу отправились на фронт. Были у нас и единоличники, которые не вступили в колхоз, являлись противниками советской власти. Они организовали гарнизон полиции и не без помощи немцев расстреляли оставшихся в деревне мужчин, которые отказались присоединиться к ним.

Среди расстрелянных оказались и родители моей матери Феодосьи, ее братья и сестра. Вместе с другими жертвами их сбросили в яму и засыпали землей. Только весной родным погибших разрешили перехоронить их на кладбище. Я присутствовал при том, когда выкапывали людей, видел, что моей бабушке пуля прошла голову насквозь. Помню, как мать потом сама копала могилу на всех своих родных и похоронила их. И хоть мне тогда было всего 7 лет, та картинка до сих пор не исчезла из моей памяти.

В деревню немцы приезжали редко. Новый порядок тут поддерживали полицаи, которые в добавок ко всему несли постоянный караул. С наступлением темноты нам запрещалось выходить на улицу. Грозили, что ослушавшихся будут расстреливать без предупреждения. Часто отбирали у местных жителей их съестные припасы. Основной нашей едой была картошка в мундире без соли, огурцы и капуста, да и то далеко не всегда. Чаще приходилось голодать.

К 1943 году партизаны настолько окрепли, что почти полностью держали под своим контролем Белыничский, Кличевский, Березинский районы и разбили гарнизоны полицаев. Те пытались бежать со своими новыми хозяевами от справедливого возмездия. Но удавалось это далеко не каждому. На большом огороде в деревне были расстреляны 18 полицаев.  Пять человек остались живы, их судили.

Павла Петровича, отца Александра, партизаны после ликвидации гарнизона назначили старостой деревни. В 1944 году, когда начались основные бои за освобождение района, он вырыл землянку, в которую во время боев прятались женщины и дети.

– Я помню, как мы сидели там и слышали страшную стрельбу. В это время мои старшие братья вместе с отцом и другими парнями уходили прятаться в болото. После войны отца назначили председателем колхоза, он был мастером на все руки: делал телеги, сани, окна, двери, рубил дома. Да и мама Феодосья тоже была великой труженицей. Замуж она вышла, когда у отца уже было трое детей, потом появились на свет еще четверо совместных. Умерла она в глубокой старости, когда ей было сто лет.

В военное лихолетье дети учились часто без книг и бумаги, занимались в простом доме учительницы, потому что школу сожгли полицаи. В средних классах Александр ходил в школу за семь километров, а в старших –  за двенадцать.

– Среди сгоревших немецких машин иногда мы искали бумагу. Порой у нас выходило по два листика на ученика. Чернильниц и чернил у нас не было, варили волчью ягоду и носили в пузырьках, – вспоминает Александр Павлович.

Детство в тяжелые годы войны – нелегкое детство. Но трудности закаляют характер. Школу Александр окончил хорошо, отслужил в армии в железнодорожных войсках, был командиром взвода. Окончил училище и стал бригадиром-железнодорожником. Работал также плотником в стройбригаде, освоил мастерство печника. Довелось побывать в Казахстане. Но за романтикой путешествий не забывал и отчий дом. Вернулся на Березинщину, здесь принимал участие в строительстве хлебозавода, универмага, магазинов в Шеверничах, Дулебах, Погосте... Список освоенных профессий Александра Павловича на этом не был исчерпан, потому как успел он побывать еще и егерем охотхозяйства Минского автозавода, являлся секретарем партийной организации одного из хозяйств района.

И в любом деле наш земляк проявлял себя прекрасным специалистом, отличным тружеником, потому что подходил к решению каждой задачи ответственно, со свойственным ему неравнодушием. Как подтверждение этим словам – орден «Знак Почета», которым Александр Скамейко был отмечен в 1981 году.

Анна БУРИМСКАЯ.

Фото автора.